Атлантида[СИ] - Виталий Высоцкий

— Потом поняли, что ты все еще был с нами. Хотя по дыханию было понятно, что силы покинули тебя. Тогда мы с Лирой и еще несколькими людьми, за которыми мне пришлось еще раз сбегать, доставили тебя в дом. — снова заговорил Макс уже более спокойным голосом. — Поместили в эту комнату и следили за тобой, пока ты не пришел в сознание.

— Тебе, наверное, что–то снилось очень плохое, все это время, так как ты ворочался постоянно, что–то пытался кричать, затем плакал, и снова кричал, будто надеялся уговорить кого–то, остановить. Потом периодически замолкал, то ли засыпая, то ли впадая в забытье. — опять заговорила Лира. — Наверное, были плохие видения, очень плохие.

— Так ты проспал три цикла (я понял, что она это говорит о здешних днях), не приходя в сознание. А сегодня очнулся. — закончила Лира.

— Да, с того момента, когда мы доставили тебя сюда от озера, свет Духа все время оставался голубым и очень ярким. Ты действительно что–то сделал, как–то помог ему, и теперь он снова живет, и, кстати, желает с тобой пообщаться. — добавил Макс. — Я полагаю, что это хороший знак для всех нас.

— Он желает поговорить со мной? — спросил я. — Откуда вы это узнали? Почему так думаете? Он что сказал вам?

— Да. Он сообщил мне. — отозвалась Лира. — Я недавно снова услышала его «беззвучную речь» и поняла, что это Дух говорит, хотя больше обращался ко мне с тех пор, как начал слабеть. Я не смогла помочь ему тогда, и совсем не знала, как вообще можно помочь Духу Атлантиды. Еще он говорил, что я чего–то боюсь, и этот страх мешает ему все мне объяснить, отбирает у него слишком много сил.

— Вот собственно и все, что произошло за то время, пока ты не приходил в сознание. — заключил Максимилиан. — А что там случилось у тебя, когда ты общался с духом? Почему ты был без сознания, когда мы нашли тебя? И еще этот странный золотисто–желтый свет, исходивший от тебя, что это был за свет? Расскажи нам, что с тобой–то произошло? — начал, было, Макс Говард, но Лира остановила его, твердо сказав, что мне необходим отдых. И, похоже, она была права. Я все еще ощущал слабость.

— Чуть позже я обязательно расскажу вам обо всем и…

— Не покинешь этот город, пока не ответишь на все наши вопросы. Знаем, знаем. — закончила за меня Лира, улыбаясь. А теперь отдыхай, а мы с Максом пойдем к совету, ведь у нас теперь снова много дел, правда? Макс? — увлекала она его, держа за руку. Максимилиан все еще порывался остаться, но у него ничего не вышло. Они вышли, а я улегся и почти сразу же уснул, несмотря на то, что в комнате было светло от незадернутых тканями окон.

Мне в этом опять помогла та странная, приятная мелодия, которая звучала, когда я проснулся, придя в себя. Слушая ее, я внутренне успокаивался, и пережитые мной ранее моменты шока уже не беспокоили меня так сильно. А еще я теперь знал, что Дух все–таки каким–то образом выжил. И это знание действовало на меня лучше всяких лекарств.

8

Проснулся я, очевидно, уже на следующее утро, поняв это по тому, как низко было над горизонтом восходящее солнце. Его лучи почти горизонтально проникали в незадернутые тканями окна комнаты. В помещении на этот раз никого не было.

Рядом лежали чистые, уложенные стопкой мои вещи, в которых я был дома в момент моей отправки сюда с Максом: спортивные штаны и футболка. Я встал. Оделся. Интересно, но от состояния слабости, которое я испытывал ранее не осталось, практически, и следа.

Я чувствовал и ощущал себя превосходно.

Меня очень удивило то, что я не обнаружил своих кроссовок, нигде. Ни вокруг кровати, ни вообще в комнате. Носков тоже не было.

— Ладно. — решил я. — Пойду пока босиком, я там разберусь, куда их задевали.

Выйдя из комнаты и проходя по коридорам замка–дворца, я не встретил ни одного человека. Наверное, все еще спали, потому, как было слишком рано. Я не был голоден, поэтому решил никого не тревожить, а пойти сразу к озеру. Ведь Дух хотел пообщаться со мной, как сказал Макс.

Тут я осекся. Почему это я подумал, что наступило утро? Потому что лучи от восходящего солнца….

— Какие лучи? Какое солнце? Я же не у себя в мире. — недоумевал я, спрашивая самого себя в мыслях.

Теперь я начинал осознавать, что эффект заката и рассвета каким–то образом создает здесь Дух и направился к выходу.

Выйдя, наконец, из дворца, я так и не встретил на своем пути ни единого человека. Заметил, что свечение Духа располагалось довольно низко над озером. Именно так, похоже, и создавался эффект «восхода солнца» и почти горизонтально направленных лучей. Затем, со временем, источник света поднимался над озером довольно высоко, создавая, тем самым, эффект «дня». А далее следовал «закат», когда свет снова опускался к поверхности озера и притухал, но не гас совсем, оставаясь голубым. В этом я убедился позже, проведя некоторое время у них в городе и обучая людей, живущих там.

Но обо всем по порядку.

Направился к озеру по узким, заросшим травой, тропинкам, понимая, что обувь, в общем–то, мне и не нудна вовсе. Здесь не было ни индустриального мусора, ни чего–либо еще, что заставило бы меня обуться. Я шел к озеру не находя при этом ни гвоздей, ни битых стекол, которые так часто встречаются в нашем мире. В конце концов, я расслабился, перестал смотреть себе под ноги, что делал до этого момента постоянно, а стал наслаждаться ходьбой по траве, влажной и прохладной от росы.

Подходя к озеру, я заметил, что свет Духа был очень ярким и на этот раз голубым. Было так же светло, как бывает днем у нас, в России. Источник света поднялся уже довольно высоко, показывая тем самым, что «настал день». Сойдя с травы на песок берега озера, и даже не успев спросить духа о причине его потребности в разговоре со мной, я первым воспринял мысли Атлантиды у себя в голове.

— Как я ощущаю, Виталий, ты полон энергией. Это добрый знак для меня и для мира. — обратился ко мне Дух.

— Спасибо тебе Атлантида, что помогла мне остаться в этом мире. Я не имел намерения переходить в мир абсолюта так скоро. — ответил я благодарный Атлантиде за ее голубоватый луч, который видели Лира с Максом, пока бежали ко мне. По сути, она спасла меня. За это я был Духу очень благодарен.

— Что я могу для тебя сделать, Виталий, как мне отблагодарить тебя? Ведь ты не только возродил меня к осознанию, но позволил принять от тебя новую для меня энергию, какой я еще не встречала со времени, как стала осознавать себя.

— Да, не стоит, я… это… ну-у… я не мог иначе… — я запинался на полуслове, не находя словесного описания своего состояния.

— А–г–а, думаю, я понимаю, что ты хочешь сказать. — остановила мое замешательство Атлантида. — Понимаю, понимаю. Похоже, что такое твое поведение это суть того, кем ты являлся в тот момент. Точно? Я правильно выразила? Поэтому ты и не смог поступить иначе? Верно?

— Откуда ты…? Почему…? Где ты это услышала? — пребывая в полном недоумении, засыпал я Атлантиду вопросами. Она ведь говорила моими речевыми оборотами, а их здесь не могли знать. По крайней мере не сейчас.

— Я этот дар приняла от тебя вместе с той новой энергией, которую ты мне передавал, сам того не осознавая, когда хотел помочь. Вследствие того, что от тебя исходила энергия, в вашем мире, вы, кажется, называете ее любовью, ты озарился светом, который и окружал тебя в момент, перед потерей тобой сознания. И теперь я благодаря твоему дару немного могу общаться на твоем языке, применяя такой же речевой стиль. Так–то вот. Здорово, правда? — уловил я луково–вопросительные нотки в мыслях Духа.

Мне было хорошо, как внешне — т. е. физически, так и внутренне — в душе. Я был преисполнен благодарности к Атлантиде и, казалось, излучал ее вовне, так во мне было ее много. Атлантида нравилась мне все больше и больше.

— Виталий, вот посмотри на себя сейчас, это опять происходит. Ты снова начинаешь светиться, а я чувствую твою энергию. Она исходит от тебя. Да, да, я чувствую ее, я принимаю ее. Она такая…. Это…. Это…. — впервые я понял всю серьезность данной ситуации для Духа. Он не находил слов, дабы описать то, что осознавал сейчас, в данный момент. Похоже, что сейчас он был счастлив так, как никогда еще ранее. Мне было приятно осознавать, что с ним теперь все полном порядке. И от осознания того, что ему моя энергия была приятна, я еще более загорался желанием и дарил ее Атлантиде. Да, в общем–то, это и не моя энергия. Ее каждый может произвести на свет, если пожелает этого всей душой, всем свом существом.

Да, действительно, эту энергию мы у себя в мире называем любовью. Чистая, светлая, освобождающая энергия. Но мало кому пока удалось испытать ее в ощущениях, на опыте, и уж тем более произвести ее на свет. Но тот, кто узнавал ее — истинную любовь, а не те подделки, какие люди у нас в мире привыкли называть любовью, тот менялся тотчас и навсегда в своей жизни. Такая это была сильная и добрая энергия — любовь.